Рассказ №15
Июльская жара в полдень не пугала только загоревшую до коричневых пенок, и много раз облезшую, босоногую ребятню. Скотина спасалась в от оводов и зноя в глубоком, густо заросшем овраге, стоя по колено в ручье. Взрослые старались не выходить из прохладного дома, отпиваясь квасом. Несмотря на жару бабушка через день топила печь, потому что готовить на газу так и не привыкла, пополняя запасы топленого молока. После обеда я сидел за столом, прихлебывал из кружки топленое молоко с конфетой и слушал деда, который читал коту "свежую" газету. Кот сидел на полу напротив, внимательно заглядывая ему в глаза, сквозь толстые линзы очков. "Дед, а разве кот тебя понимает, когда ты с ним разговариваешь?" "Ясное дело понимает! Ты зачем съел сметану из крынке в чулане!" Кот потупил круглую, как меховой шар, остроухую голову в пол, и виновато стал рассматривать входную дверь. "Я такое только в цырке видел" - с уважением произнес я. "Это что, в детстве к нам в деревню приходил юродивый. Кто он такой, откуда, сколько ему лет - никто не знал. Он был глухонемой, всегда улыбался, ходил зимой и летом в рваной рубахе, линялых портах и всегда босиком. Только он появлялся в деревне, как вокруг него собирался целый табун беспортошной, сопливой, разновозрастной, деревенской ребятни. Он с удовольствием играл со всеми разом: с утра и до вечера катал на спине столько детворы сколько на полном скаку смогло запрыгнуть на его спину, лепил из дорожной грязи фигурки зверей, причем они получались у него как живые, и очень красиво играл на самодельной свистульке. А еще он понимал всех зверей и птиц. Стоит ему только засвистеть, как уж ползет к нему и сворачивается клубком на коленке или стрепет расправив крылья садится на плечо и нагнув головку заглядывает в глаза. Все злющие, дворовые цепняки, которые не раз рвали портки собственным хозяевам, завидев его дружелюбно виляли хвостами и ползали на брюхе у его ног. Взрослые относились к нему снисходительно, жалели, старались накормить, а он возьмет кусок хлеба, разжует его и кормит с ладошки воробьенков. А когда у него на ладоне целая стая соберется, хохочет громко и басовито.
Раз отец мой ехал из района на телеге и спускаясь с горки, около деревни, лошадь неожиданно "понесла", обезумев она не слушалась вожей и кнута. Отец хотел было спрыгнуть с телеги, но испугался, телега так разогналась, что переломался бы насмерть. Он пока с горки летел пять раз "отче наш" успел прочитать, кепка улетела - потом не нашел ее. Вдруг видит на дороге стоит юродивый и улыбается. Отец ему кричит - машет руками, мол уходи с дороги лошадь стопчет, а он все стоит - не уходит. Лошадь передним вдруг остановилась как вкопанная, аж на задние ноги присела, телега вздыбилась и отец как камень из пращи вылетел в крапиву. Отец из бурьяна вылез, смотрит, лошадь вся в мыле, пена изо рта хлопьями падает, мелкая дрож ее колотит, ушами стрижет и на месте топчится, а юродивый гладит ее по шее и на ухо мычит - успокаивает. Как - то к отцу на именины приехал двоюродный брат с семьей. Жил он в большом селе в тридцати верстах от нашей деревни. Росту он был не гвардейского и стати не богатырской, но обладал силой неимоверной и был известным на всю округу охотником на медведя, очень ловко он умел на рогатину зверя принять, десятка полтора медведей на его счету было. Сколько разов его на охоте зверь ломал, а он свою забаву не бросил. Это только кажется, что медведь не уклюжий, медлительный, косолапый, смешной и пугливый, на самом деле он на бегу догоняет лошадь, с места прыгает на два метра, отлично лазает по деревьям, плавает и ныряет, и все это при весе в пятнадцать - двадцать пудов, ударом лапы он легко сшибает с ног лося, до костей разрубая шкуру и мясо когтями в палец длинной, за один укус в крошки дробит череп лошадиный.
Отец потом рассказывал, что помогал ему хату новую рубить и как то утром увидел как он из лесу бревно на строительство на плечах несет, отец удивился, а он улыбнулся так виновато и говорит, мол вчерась лошадка от ярма шею потерла, жалко ее стало, вот и натаскал по утру бревнышек, что бы значит работа не стопорилась.Так вот он после застолья, рассказал отцу, что пару лошадок прикупил себе и "кое-чего по хозяйству" - отхотился удачно! Поднял осенью из берлоги медведя, хороший такой, жиру нагулял вдвое больше своего веса, на дыбы встал - вдвое больше моего роста, мех густой с проседью, как инеем подернутый - очень красивый. Дюже я его раззадорил, он на меня бросился, на ходу осины в руку толщиной лапами разгребал, как траву косой укладывал. Вот он от меня в трех прыжках. Я совню из траву поднимаю - знаю, что ни остановится, ни в сторону свернуть он уже не сможет, нападать с низу будет. Ничего вокруг не вижу только на медведя смотрю, да прикидываю как удобней его принять.
Вдруг передо мной, закрыв собой медведя, юродивый появился, улыбается и жало совни ему в грудь упирается. Медведь за его спиной на полном ходу как вкопанный встал, вздыбился, заревел, оскалив стертые обломанные клыки, величиной с зуб бороны. В жизни никого не боялся, а тут у меня волосы на макушке зашевелились.
А юродивый улыбается эдак наивно, добродушно, мычит ласково што-то и протягивает мне на ладоне толстенный гвоздь такой. В руку мне его положил обернулся и кричит сердито на медведя, руками машет - прогоняет в лес его. Мишка развернулся и послушно в ельник потопал, а юродивый за ним пошел. Я потом очухался гвоздь этот разглядел как следует, а это и не гвоздь вовсе, а серебра брусок с одной стороны оплавленный. Лошадку правда не молодую выправил, а жеребеночек похоже благородных кровей - головка маленькая, аккуратненькая, ножки тоненькие, грива короткая, густая и глазки как деготь черные".
- "Дед, а откуда же юродивый серебро взял?"
- "Кто же его знает, в том годе река рано вскрылась, мы - ребятишки гуртом побегли на ледоход смотреть, и юродивый с нами увязался. Увидали мы, что на проплывающей льдине лиса бегает, а до брода, где льдины с разгону сшибаются, в небо дыбятся, четверть версты осталась. Он лису увидел на льдине, по берегу забегал туда - обратно, кричит, плачет - слезы настоящие градом текут, и не раздумывая в речку бросился, к этой льдине поплыл. Очень сильный он был - почти догнал ту льдину, как сзади другая наплыла и перевернула льдину вместе с лисой, и его накрыла. Мы потом по берегу долго бежали, думали - может выплыл?! Первый раз в жизни я плакал так горько. Жалость, каленым железом в душе ворочилась ...
Рассказ №16
Лето заканчивается! Грустно как - то. Вроде еще тепло, даже ночи еще жаркие - душные, и листья на деревьях не подернулись золотым дыханием осени, но уже чувствуется пока еще неуловимая власть межсезонья. В общем хорошие были каникулы, жаль что они не могут быть круглый год. Раньше я много времени проводил с бабушкой, а в это лето за мое воспитание взялся дед: он таскал меня постоянно за собой в лес, на рыбалку, за грибами, правда косить еще не брал, но сделал маленькие грабельки, и я вместе со всеми убирал сено, даже брал с собой в сельпо. Односельчане увидев меня удивлялись, как я вырос, а дед трепал мои вихры узловатыми, грубыми, как ржавые железные скобы, пальцами и с гордостью говорил - "мужичек подрос, по хозяйству помощник!" Он даже пообещал взять на охоту, если приеду на осенние каникулы. В общем я стал взрослым. Дедовский авторитет был так же непререкаем, как статья газеты "Знамя". Я очень хотел быть похожим на него, даже попросил, что бы родители привезли мне кепку какую - нибудь. Родители купили модный козырек без верха, красного цвета в белый горошек. Когда дед увидел козырек он решил, что это ему обнова. "Конечно цвет броский, но ничего - на солнце выгорит, зато козырек большой - лицо не обгорит" - пробормотал он радостно и натянул его на голову. Коричневая от загара лысина, окруженная алой каймой в белый горошек, смотрелась смешно. Дед глянул на себя в зеркало и ахнул. Он еще долго возмущался и ругал текстильную промышленность самыми последними словами за то, что выпускают некондицию и брак. Бабушка с мамой рыдали от смеха. С этими мыслями я уныло брел за дедом, поправляя лямки рюкзака под завязку набитого орехами. Лесная тропинка уже с трудом угадывалась в сумерках. Высоко, в кроне ельника изредка поблескивали последние лучики закатного солнца. Темный ельник незаметно перешел в березняк и мы вышли к пологому берегу реки. Еще алая кайма над макушками елей указывала куда скрылось солнце, а в противоположной стороне уже висела бледная половинка луны. Дед предложил идти дальше, тем более, что до дома осталось 2,5-3 км., но я упросил его заночевать тут. Может быть это последняя ночевка в этом году. Маленький костерок, капризное дитя света, с трудом раздвигает плотные, почти осязаемые объятия темноты. Глубокое ночное небо, щедро усыпанное искрами звезд и подсвеченное мягким лунным сиянием, на мгновение озаряется вспышкой пролетающего метеорита. Загадочная, темная гладь реки нехотя отражает звездное небо. Вода на перекатах бурлит и пенится, вот крупная рыба плещется, с шумом пролетела стая уток и плюхнулась за поворотом. Нет, я не боюсь леса, ночи - это мой дом, и рядом дед и Волчек в ногах свернулся, наоборот упрашиваю рассказать какую - нибудь сказку пострашнее ...
"Давным-давно жили в соседнем селе два парня, с детства друзьяками были. В нашем селе в то время жила дочь крестьянина, красота ее всем ребятам покоя не давала, а подруги так просто от зависти сохли. Друзья из-за нее не раз как петухи молодые бились. Ясное дело девушке это лестно, она обоим благосклонность показывала. Дошло до того, что разругались друзья в прах, друг-друга видеть не могут. Друзья на службу военную собрались. Она им пообещала, что выйдет замуж за того, кто геройски проявит себя и первым вернется. Прошло два месяца! Сваты через день пороги околачивали, но всем ответом был - отказ. Отец девушки взбесился и поставил срок - две недели, тем более, что событие не требовало отлагательства. Красавица головой поникла, сама в себе блуждала, и отец за ее спиной договорился с односельчанином. Накануне свадьбы день выдался дождливый - туманный. Когда невесту прихорашивали подруги кто-то сильно два раза ударил в дверь калитки. Собака взвыла жалобно и горько и оборвавшись на пол - тона заскулила трусливо. Отец выскочил на крыльцо с топором, в бешенстве от ухажоров, но дочь неожиданно проснувшись от сна выбежала в след за ним, и отшвырнув отца к притолке бросилась к калитке. За забором угадывалась тень всадника, по всему видать военного. Калитка, распахнувшись на ветру дважды четко и сильно ударилась в проем. Дочь кинулась к воротам и кликнула его по имени. Всадник бесшумно проплыл мимо ворот, мерно покачиваясь в седле. Лошадь, с отпущенными поводьями, направилась в поле, к земле нагнув голову. Отец увидел как туман сгустившись вокруг всадника, вдруг задрожал, ветром его потянуло и образ потек, растянулся на полосы тумана, задрожал и упал к земле тугими, бесформенными струями. Дочь упала у калитки. В руках у нее был холщовый мешок и пригоршня крестов - "за храбрость." Тому жениху отказали, а на утро дочь крестьянина шла пешком простоволосая в деревню, где жили родственники одного из друзей. Через пол - года родилась девочка: круглолиция, златовласая, черноглазая. Мать, родила ее в крапиве, за околицей, искупала в этой речке еще не оправившись от родов, положила на порог "родительского дома", и ушла в монастырь, на покаяние. Говорят был самая угодливая "черница". Раз монашки шли к монастырю из города. Вдруг нагоняет их всадник и шагом следует за ними, голова его укутана в черный капюшон. Дочь крестьянина отстала от монахинь, и вроде как слышали, что он назвал ее по имени, затем нагнулся, взял ее за руку и закинул в седло у себя за спиной. Монашки испугались и с криком прибежали в монастырь за помощью. Тут и узналось, что дочь крестьянина, уже сутки лежит мертвая в своей кельи, на скамейке. У нее в сундуке нашли только два мешка холщевых с наградами.
Ах дочка ее красивая выросла - стройная, бойкая, глаза, как омут, как ночное небо - бездонное! Это бабушка твоя!"
